– Обед! – В дверях библиотеки стояла Изабель. – Прошу прощения, если прервала вас, – добавила она в последний момент.
– Господь Всемогущий! – произнёс Джейс.– Час расплаты пробил.

— Если мама и Люк придут сюда, пока я буду спать, то разбуди меня, — сказала Клэри.
— Ох, тебя разбудят, — сонно сказал Джейс. — Твоя мама подумает, что я пытаюсь воспользоваться тобой и будет бегать за мной по комнате с кочергой из камина.

— Он доводится кузеном кое-кому из друзей Лайтвудов. Себастьян хороший и милый.
— Милый? Фи, как слабо! Он роскошен! — Магнус мечтательно уставился на Себастьяна. — Оставь его мне. Будет вешалкой для шляп и прочего.

— Мне нравится Эмма, — наконец сказала Изабель. — Отчасти она напоминает мне Джейса, когда он был маленьким, упрямым и поступал так, как будто он был бессмертным.
— Две вещи до сих пор не изменились, — сказала Клэри, закрывая окно.

— Ну да, — сказал Джонатан. — Как будто мне не пришлось вынести годы мучений, слушая твои: «Ооо, Джейс такой милый. Думаешь, я ему нрааавлюсь?»

- Хм-м… – Клэри задумчиво повертела камень. – Знаешь, когда девчонки заявляют, что они хотят луну с неба, не стоит воспринимать эти слова буквально, вручая им кусок лунного грунта.

— А на сторожевые башни вообще залезают? Ну, вообще?
Алина, посмотрев на Макса, рассмеялась:
— С какой стати кому-то залезать на сторожевые башни? Нет, это, во-первых, нелегально, а во-вторых, никому даром не нужно.
Ну, Алина! Ну никакого воображения! Изабель одна могла бы назвать кучу поводов залезть на башню. Плюнуть с высоты кому-нибудь на голову — чем не повод?

— Кристина, я люблю тебя, — сказала Эмма. — Я женюсь на тебе! Женюсь!
Кристина хихикнула.
— Моя матушка уже выбрала мне жениха, помнишь? Представляешь, что она скажет, если я приведу тебя знакомиться с ней?
— Ты не думала, что я, может быть, понравлюсь ей больше, чем этот Идеальный Диего?
— Я думаю, что ты отсюда услышишь, как она кричит в Идрисе.

Он укорил себя за плохое знание шведского — мог бы добавить еще какую-нибудь остроту. В его словаре было несколько хлестких фраз на всех языках, но на шведском он знал только «Вы подаете еще что-нибудь, кроме соленой рыбы?» и «Если ты укутаешь меня в меха, я буду твоим маленьким пушистым медвежонком».