Маркиз де Сад – цитаты

Человек может познать свою суть, лишь дойдя до последней черты.

(Себя можно познать лишь после того, как откроешь границы своих собственных возможностей)

Идея Бога – это единственное вранье, которого я не могу простить человечеству.

Каждый из нас представляет себе Рай как прекрасное общество, полное чудесной вседозволенности, абсолютно лишенное каких-либо запретов. Но никто не догадывается, что и в Раю могут быть свои жестокие правила.

Вы всегда найдете злодеяния, которые измеряются не силой нанесенного оскорбления, а ранимостью агрессора. И вот вам объяснение того, что богатство и высокое положение всегда правы, а милосердие всегда виновато.

Если Бог создал все, отсюда следует, что он также создал добро и зло, включая то, что считается греховной природой человека.

После смерти нет ничего. Это не пугает, а успокаивает.

Бессердечность богатых узаконивает дурное поведение бедных.

Не существует ни одного живущего человека, которому не захотелось бы сыграть деспота, если он обладает твердым характером.

Те, кто считаются всеведущими, нерешительны в миг, когда надо повелевать и строптивы, когда надо повиноваться. Отдавать приказы – им стыдно, получать их – бесчестье.

Прочтите книги о путешествиях — вы увидите там столько же богов, сколько стран, столько разных культов, сколько приходит в голову.

Быть оклеветанным — это то испытание на чистоту, из которого добродетельный человек выходит незапятнанным.

Люди осуждают страсти, забывая, что философия зажигает свой факел от их огня.

Не только добродетель необходима природе и, наоборот, не только в преступлении она нуждается, но и утверждает себя в совершенном равновесии между тем и другим. В этом состоит ее бесконечная мудрость. Но можем ли мы быть виновны, добавляя то к одной, то к другой стороне, когда она сама располагает нас на своей шкале?

Если действует материя, если Природа сама, за счет собственной энергии, способна создавать, производить, сохранять, поддерживать… то для чего искать какую-то постороннюю силу?

Можно заменить кровати, столы и комоды, но только не идеи. Их потеря невосполнима.

Это ново, потому что я представляю порок торжествующим, а добродетель — его жертвой, подверженной всем формам унижения и жестокости, но наделенной единственно чувствительной душой, чтобы противостоять этим опасностям.