Душа моя ушла из тела,
и горько плакал я:
— Душа, куда ты улетела,
в тебе вся жизнь моя?
— Я думала, что ты умнее,
безумна речь твоя:
Когда разрушен дом,
хозяин уходит из жилья.

Шла она с другим,
болтая по привычке к многословью,
Жалуясь ему на что-то,
поводя сердито бровью.
«Бог с ней, — сердце подсказало, -
отойди не прекословя,
Ведь любовь по принужденью
не считается любовью».

Ослепительный блеск
И огонь твоих глаз
Может реку поджечь
И разрушить Шираз.
Если в город Дамаск
Голос твой долетит, -
Кто услышит его,
По тебе загрустит.

Я прозрачнее ладана стал,
Пожелтел, как шафран я, устал,
То ли так меня губит любовь,
То ли день моей смерти настал.
Зелье есть у тебя, говорят.
Дай вдохнуть мне его аромат,
Оживи меня — или умру,
И в убийстве тебя обвинят.

Пришёл по делу, вышла ты,
и я забыл о деле,
И шагу не могу ступить,
и руки онемели.
Ну что ты делаешь с людьми,
чтоб двинуться не смели?
Любил не раз я -
в первый раз не достигаю цели.

Твердили мне:"Красавец наш", -
когда я рос в семье родной,
Но побледнел я и поблек
от встреч с гордячкою одной.
Любовь и камень раздробит,
Проверено всё это мной,
Отгородитесь от неё
стеной железной иль стальной.

Где была ты, откуда пришла?
Если ты не посланница зла -
Отпусти меня, сделай милость!
Ты сожгла моё сердце до тла,
Ты в душе моей поселилась
И дороги назад не нашла,
Ты в сознаньи моём заблудилась,
Ты моими слезами текла.

Ты хвалишься, луна небес,
что озарён весь мир тобой.
Но вот луна земная — здесь,
в моих объятьях и со мной!
Не веришь! я могу поднять
покров над дивной красотой,
Но страшно: влюбишься и ты
и целый мир накажешь тьмой!

Не останусь здесь, прощай.
Уезжаю, не вернусь.
Византия далеко,
Но и там не задержусь.
А придут тебе сказать,
Где я, — буду вновь в пути.
В цепи закуют — порву
Цепи, чтоб тебя найти.

Я думал, ты грустишь по мне,
Я навестил тебя, и вот
Сдаётся мне, что здесь меня
Никто не помнит и не ждёт.
Ну что ж, не хмурься, не сердись!
Не нужно день считать за год.
Пришёл я, и опять уйду,
Когда не в пору мой приход.

Как исправить мне глупость мою?
Полюбил дочь змеи — змею.
Жизнь беспечно змее доверил,
Яд змеиный покорно пью.
Я стою у запертой двери,
Мать-змея жалит душу мою.
Чем обиду мою измерю?
Жалок тот, кто любит змею.

От долгих раздумий растут
и печаль и забота,
И сахар не сладок,
и жжётся вода отчего-то,
И таешь свечою, страшась
до холодного пота,
Жизнь так непосильно трудна,
что и жить неохота.

Идя близ церкви, видел я
у гроба ряд зажженных свеч:
То юношу во гроб любовь
заставила до срока лечь.
Шептали свечи, воск струя,
и грустную я слышал речь:
«Он от любви страдал, а нам -
должно то пламя сердце жечь!»

Люди пришли и сказали:
«Стал твой любимый монахом».
В недоуменьи безмолвном
я размышляю со страхом:
«Как он смирится с горохом -
сладкое ел на пирах он,
Как власяницу наденет -
к тонким привык он рубахам!!»