Спросил меня голос
В пустыне дикой:
— Много ли в море
Растёт земляники?
— Столько же, сколько
Селёдок солёных
Растёт на берёзах
И ёлках зелёных.
... время растяжимо. Оно зависит от того, какого рода содержимым Вы наполняете его.
Цените слух, цените зренье.
Любите зелень, синеву —
Всё, что дано вам во владенье
Двумя словами: я живу.
Любите жизнь, покуда живы.
Меж ней и смертью только миг.
А там не будет ни крапивы,
Ни звёзд, ни пепельниц, ни книг.
И солнце даже не заметит,
Что в глубине каких-то глаз
На этой маленькой планете
Навеки свет его погас.
Всё умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рождён.
Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живёт — наперекор всему, —
Как будто жить рассчитывает вечность,
И этот мир принадлежит ему.
Где нельзя найти виновных,
Там солдат
По уставу безусловно
Виноват.
Из Шандора Петёфи
Впервые в журнале «Новый мир», 1946, № 4-5. Перевод эпиграммы поэта Генри Олдрича (1647-1710).
В редакции меня просят написать маленькое стихотворение, очевидно, чтобы отнять у меня меньше времени. Как будто часовщику легче сделать маленькие часики, чем большие...
В журнале «Советский экран», 1965, №16, статья «За что я люблю Рину Зелёную», за подписью: Зиновий Гердт.
Ты старомоден. Вот расплата
За то, что в моде был когда-то.
Свиньи, склонные к бесчинству,
На земле, конечно, есть.
Но уверен я, что свинству
Человечества не съесть.
Человек, который хочет сделаться писателем, раньше всего должен стать хорошим читателем.
Из письма Ю. А. Панкратову, Москва, 12 февраля 1957 г.
Посвящено Тамаре Габбе.