И вообще я, честно говоря, очень люблю оставаться один. Это мое, можно сказать, тоже хобби. Когда все уходят из дома, и я остаюсь один... Или я на гастролях, или я на съемках снялся, и у меня дня два-три свободных... Я сижу в гостинице, ни слова не говорю. И мне хорошо, я сам с собою думаю. Это самое прекрасное время в моей жизни, когда нет никакого общения. Главное, чтобы никто не беспокоил. Чтобы никто ни с какими просьбами не звонил: сделай то, сделай это, достань билет на поезд, на самолет, что мне делать, забрали права, Сеня, иди, спасай, надо кого-то устроить в больницу... Даже домашние.

Я боюсь старости, — говорит актер. — Самое страшное, что я буду старым и никому не нужным, буду кому-то в тягость. Недавно похоронили Семена Фараду... Мы тоже собирали деньги на его операцию, тогда он каким-то образом вылез из самой тяжелой стадии болезни. Но... Не дай бог столько лет быть больным, для меня, по крайней мере. Я бы хотел умереть сразу. Я не люблю, когда меня жалеют. Поэтому, когда мне больно, я никогда этого не покажу.

Вообще смешить людей намного тяжелее. Тем более в наше время, когда все устали от нашей жизни, забот, дум о куске хлеба. И комики — не исключение, но при этом надо смешить людей. Нужно же где-то черпать состояние “брызгов шампанского”! А если его нет, значит, где-то работаешь нутром, своим здоровьем. Некоторые думают, что комик — это просто: сделал какую-то рожу и сказал какую-то репризу — и рассмешил людей. Очень неправильное мнение. Комик — это состояние. Состояние человеческой души. И надо где-то его найти. А трагик... У нас в стране намного легче играть трагических героев.