... у меня есть веские причины помнить, но это как старая рана — ноет только в определенные моменты, а потом вполне свыкаешься с ней.

Он водил серебряным ногтем по моему сердцу...

Какой бы странной ни была реальность, она рано или поздно становится очевидной.

Ищущий, но не стремящийся к тому, что ищет, никогда не обретет искомого, даже если оно будет дано ему в руки. Тот же, кто горит истинным желанием получить редчайшую вещь в мире, найдет ее, даже если она погребена в земле.

Я не умею жить. Порой мне кажется, что и не научусь никогда...

Странно, но когда мы считаем, будто всё понимаем, мы не понимаем ничего. Когда же мы считаем, будто ничего не понимаем, мы начинаем наконец понимать.

Вещи ветшают, цивилизации угасают; только их символы остаются после них.

Те, кого поглотит море, спят среди русалок, жемчугов и затонувших королевств.

Уж не знаю, почему меня так расстраивал вид умершего животного, коль скоро человеческая смерть меня совсем не трогала. Наверное, потому что животные были прекраснее, и в них не усматривалось никаких признаков разложения, в то время как даже в наилучшем из людей всегда можно найти какую-то вину или порок, из-за которых он кажется заслужившим смерть.

Некоторые люди, видя перед собой смерть, идут к ней, вместо того, чтобы бежать от нее. От того, кто продолжает идти к смерти, нетрудно избавиться.

Это предрассудок, но мне кажется, что я продолжаю писать из-за того, что начало положено. И, значит, если я запишу вторую часть, можно ждать следуюшую, хотя в действительности может получиться хуже.

Неужели так бывает всегда — ты находишь старых друзей, но не знаешь, можно ли им доверять?