Если мы сумеем упростить свой запутанный язык, мы тем самым сумеем излечиться от тоски, навеваемой бессмысленными философскими вопросами.

Мы — единственные существа, понимающие, что нас ожидает смерть, и в то же время только мы способны воображать себе вечную жизнь.