На писательском фронте без перемен:
Кто-то ходит с пером в штыковую атаку,
Чтобы сдаться в итоге в почётнейший плен,
Наигравшись с друзьями в газетную драку.

Я не плету сонеты
И не хожу в строю.
Заплечных дел поэты
Меня не признают.

А я всё хмурю брови
И лезу напролом -
Поэзия без крови
Зовётся ремеслом.

Разорвали империю в клочья границы.
Разжирели каганы на скорби людской.
Там, где царствует ворон — зловещая птица,
Золотистые дыни сочатся тоской.
Южный ветер хохочет в трубе водосточной,
По-разбойничьи свищет и рвёт провода...
Всё назойливей запахи кухни восточной,
Но не многие знают — так пахнет беда.

Неладно со времён царя Гороха
У нас — долдонят все, кому не лень.
А между тем — не так уж всё и плохо:
И ночь как ночь, и день как будто — день.

Мысль превращается в слова,
Когда лишь пыль в пустой котомке,
Когда года летят в отвал,
Когда одни головоломки,
Когда на камни — без соломки,
Когда в семье сплошной развал,
Когда идёшь по самой кромке -
Мысль превращается в слова.

Грядут иные времена,
вожди на трон ползут иные
И думы о насущном хлебе
возводят во главу угла.

Если в ярости смутных времён
Позабуду, кто я и откуда,
Пусть укатится солнца лимон
С голубого небесного блюда.

Вокруг Гоморра и Содом.
Сегодня это многим нравится.

Хотел обнять полмира,
Да руки коротки.
Я метил в командиры,
А вышел в штрафники.

С ним можно было запросто молчать.
Он никогда не задавал вопросы,
Когда я рвал рубаху сгоряча,
Роняя на пол пепел папиросы.