Он упал. Я бил его рукоятью пистолета, и чувствовал только одно — удовлетворение. Он кричал и пытался закрыться руками, он упал, но я продолжал бить. Я могу сделать с ним всё, что угодно. Вика тоже что-то кричала... Я не обращал на неё внимания. Вдруг я понял, как хочу умереть. Хочу умереть в тот момент, когда пойму свою полную силу. Умереть не писателем. Не — старым известным человеком, который дает автографы. Я хочу умереть в драке. В той драке, в которой побеждаю.

— Вот они, твои люди: пацаны зарезали друга из-за велика. Вот еще неплохо: студентка сына новорожденного в мусоропровод спустила. О, а это как тебе? Отец дочь годами насиловал, а мать знала – и молчала. Ты лучше расскажи, как можно собственного сына в «дурку» сдать?
— Рот закрой.
— Что ж ты про это не пишешь? Ты же это прочувствовал.
— Я... Я просто много пил. Раньше. Паша родился с сильными нарушениями. Я... Жена сразу отказалась и ушла. Я... Я забрал его домой. Я... Думал, что справлюсь. Я тогда первую книгу заканчивал. Он, видимо... Ему больно было. Он все время кричал. А я не могу, чтобы рядом кто-то находился, когда я... Все эти таблетки, эти лекарства, уже ничего не помогало. Я его люблю, но просто мне... Мне стыдно. А в интернате... Там уход, там врачи. Ему там лучше. Я просто решил, что ему там лучше будет.
— Так тебе лучше. Никого ты не любишь, писатель. Все такие.