— Он будет тебя искать?
— А ты бы искала, если бы у тебя украли два миллиона?!

Если твои принципы привели к такому концу, какой от них был прок?

Ведь если рискуешь своей жизнью, то имеешь право знать за что.

— А почему койоты ими до сих пор не занялись?
— Не знаю, наверное, койоты не едят мексиканцев…

Только не клади этот четвертак к себе в карман, там он смешается с другими и будет уже просто монетой.

Теряя время на попытки вернуть то, что у тебя отняли, рискуешь потерять ещё больше. Рано или поздно накладываешь жгут на эту рану.

— Передай маме, что я ее люблю.
— Но твоя мама умерла.
— ...тогда я ей сам передам, когда встретимся.

— Скажи мне кто-нибудь двадцать лет назад, что в моем родном Техасе по улицам будут разгуливать детки с зелеными волосами, в нос кости вставлять, я бы ни за что не поверил.
— Страх и ужас. Когда мы перестанем говорить «сэр» и «мэм», миру придет конец.
— Это как прилив.
— Да.
— Накатывает волнами, и одной тут не обойдется.

— Береги себя, дорогой!
— Берегу.
— Не погибни!
— Не дождутся.
— Не убей кого-нибудь!
— Ну если так хочешь…

Я думал, что когда стану старым, Господь что-то сделает… Но он не сделал.

— А что делать с троицей убитых мексиканцев в отеле?
— Ничего, они умерли естественной смертью.
— Это как, шериф?
— Естественной для их ремесла.

— Ты хоть представляешь, насколько ты тронутый?
— Ты о природе нашего разговора?
— Я о природе твоей башки.

— Вы знаете, я посчитал с улицы, сколько тут этажей.
— И?
— Один сперли.
— Разберемся.

— Не думал, что тачка может так выгореть!
— Да, сэр, сюда бы сейчас сосисок!

Все беды от этих чертовых денег…