Живя в просвещенном веке, мы осуждаем фанатизм прошлого. Но если бы нам пришлось встретиться с существами, совершенно непохожими на нас, сохранили бы мы чистоту наших убеждений?
Живя в просвещенном веке, мы осуждаем фанатизм прошлого. Но если бы нам пришлось встретиться с существами, совершенно непохожими на нас, сохранили бы мы чистоту наших убеждений?