— Вы меня поражаете, Ватсон. С каких это пор у вас появилось воображение?
— Возможно, с тех самых, как я убедил читателей, что беспринципный наркоман на самом деле джентельмен и герой.
— Да, что и говорить, это было впечатляюще.
— Вы меня поражаете, Ватсон. С каких это пор у вас появилось воображение?
— Возможно, с тех самых, как я убедил читателей, что беспринципный наркоман на самом деле джентельмен и герой.
— Да, что и говорить, это было впечатляюще.