— Не могу. Всё кончено. Я сдаюсь.
— Ты никогда не сдаешься.
— Если бы было суждено, мы были бы вместе. Я вспоминал, как мы в первый раз пошли в тот греческий ресторан на углу, там висел большой плакат «Теперь мы варим суп», и я начал тараторить про все те препятствия, которые пришлось преодолеть владельцу, чтобы воплотить мечту готовить суп. А потом, когда я замолчал, несколько секунд она ничего не говорила, а потом, словно бы выдохнула это, словно самой себе «я тебя люблю». Стало тихо. Она это сказала, а я молчал, хотел слушать снова и снова. Тогда она смогла влюбиться за две недели.... Она меня не любит.
Похожие цитаты
Пояснение к цитате:
Русская поговорка, внесенная рефреном в стихотворение
После записи нам оставалось только одно. Мы снимали наушники, шли в микшерную, там висели на стене две огромных колонки, обе размером с маленькую машину вроде Scion. Мы слушали, что у нас вышло, и то, что мы слышали, выбивало из нас слёзы. Думаю, ни одна песня Korn не считалась доделанной, пока группа не видела, как я плакал под этот трек.
Пояснение к цитате:
О записи первого альбома Korn
Как бы то ни было, мы обречены вариться в собственном соку. Что с того, отличаем мы все оттенки в аромате этого варева или нет? Подозреваю, кстати, что в собственном соку мы варимся куда чаще, чем принято считать. В одну реку нельзя войти дважды? Мы до конца наших дней обречены полоскаться во все той же грязной ванне!
Турция красивая страна. Люди в этой стране привыкли прощать и миловать. На самом деле, это хорошая привычка. Одна женщина как-то раз пошла в тюрьму. К ней привели невинную заключённую. И ее ребёнка, которого она растила в тюрьме. Тогда женщина не выдержала и попросила выпустить невинных. Но она не знала, кого выпустят. Скольких заключённых ты простил и выпустил на волю Искандер, помнишь количество?
Я не помню, когда она первый раз пошла гулять без меня, но помню свои чувства по этому поводу — я отпустил ее без особого волнения, отбросив вялую мысль о том, что надо бы пойти вместе.
Не то чтобы я стал тяготиться ее обществом — просто я постепенно стал относиться к ней так же, как она с самого начала относилась ко мне — как к табурету, кактусу на подоконнике или круглому облаку за окном.