Белая королева (The White Queen) – цитаты из сериала

Чтобы жизнь стала лучше — одного желания мало. Тебе придется много выстрадать и перенести немало потерь.

— Значит, я уйду, и на этом все закончится? Завтра. На закате. Ждите меня у большого дуба, где я впервые вас увидел. Даже если лишь ради того, чтобы попрощаться.

— В детстве я думала, что меня ждёт величие. Я хотела уйти в монастырь и служить Богу.
— А у меня было наоборот: отец хотел, чтобы я стал священником, но я не желал этого, поэтому сказал, что я одержим. Забавно, ты хотела быть святой, а я грешником.

Вы поддерживали короля, чей двор был полон яда, чьи налоги были невыносимы, и кто вечером убивал тех, кому днем улыбался и даровал прощение, но вы звали его благочестивым! Увы, ваш «праведный» Генрих побежден и теперь король я!

Ты королева! Ты льстишь ей, даже упоминая ее имя!

Чего мы хотим — это не важно. Чем скорее ты поймёшь, что твоя судьба будет в руках других тем лучше. Ты лишь песчинка в огромном море, пусть хоть чудовище — ты пойдешь за него, так сказал отец.

Ты дал мне новое начало, лучшкю жизнь, красивых детей, уверенность...

Разврат — это всего лишь забава для королей. Как охота или поединки.

Породнившись с королями ты принимаешь их обычаи.

Колесо фортуны не останавливается ни на миг.

— Нет, Ричард!
— Отомстим за смерть нашего отца!
— Нет, не стоит. Он был помазанным королем и если мы убьем его, то будем не лучше, чем он! Он изменник и враг моего царствования. Но Господь отдал его нам, чтобы показать, что моя власть справедлива и истинна. Предоставим кузену Генриху приют в Тауэре и проявим милосердие, в котором он отказал нашему отцу.

— Ты станешь королевой, Изабелла! Разве ты не рада? Отец сделал это ради тебя.
— У нас уже есть две королевы: одна в изгнании, а другая заточена в Тауэре и за ее голову объявлена награда, а я стану третьей?! А если отец повернется против нас, как повернулся против двух других?
— Он не пойдет против тебя. Ты носишь принца — его внука. Для отца нет никого важнее.
— Мы все считали Эдуарда законным королем, говорили, что верны ему, называли цветком Йорков. Говорили, что Англия станет при нем цветущим садом. Мы танцевали на её коронации! И клялись этой королеве в любви!..

— Кажется, та, что прогнала меня, утратила свою власть? Эдуард снова стал мужчиной?
— Он всегда был мужчиной! Но, кажется, этого недостаточно, чтобы обрести верность тех, кто должен его любить!