Любовь... Какое замечательное имя! А процесс-то какой восхитительный!

— А кто звонил-то?
— Да так... любовница.
— А-а, по работе.
— Чёй-то?
— Ну у тебя две любовницы: я и работа.

— Лобанов, ты за последнее время столько накосячил, что если я тебя сожгу на костре, то всё равно попаду в рай.
— Что ещё-то?
— Ну как — что? Загибай пальцы, пока они есть...

Варя, ты же сама врач! Ты должна помнить, что как только обнаружена болезнь — её нужно сразу лечить, даже если больно...

Отношения между нами — патология. А лечить патологию — это наша с тобой работа.

Ладно, будем считать, что на одну косу в вашем отряде смерти стало меньше.

Настя! Я — хороший врач, я легко найду себе другую трудную, плохую работу. А ты — хорошая мать, но вряд ли найдёшь себе другого трудного и плохого сына...

— Лобанов, что случилось?
— Что случилось? Два взвода писек вот так вот, перед глазами, как на параде!
— Ну ты же хотел стать венерологом, вот — это бесценный опыт!
— Да нахрена мне его столько сразу, как я теперь спать буду? Я глаза не могу закрыть, у меня одни письки перед глазами!

— Страшный?
— Да нет. Вроде ничё так...
— Вроде ничё... Вроде ничё — это борщ бывает. А он всё-таки мужик.

— Жалко его.
— А чё его, дурака, жалеть? Дураков учить надо! Ради их же блага! Исключительно, ради блага!

Часы — вещь интимная, прямо как трусы у моряка: один раз и на всю жизнь.

Ну! Где ты там? Шевели поршнями! А то жопа замёрзнет, пока ты на неё налюбуешься!

— Я — гот! Нам нельзя лечиться!
— То, что ты у мамки пудру стыбрил и на кладбище пивка выпил, не делает тебя ещё настоящим Тёмным.
— Я — настоящий.
— Да не смеши меня. Тьма должна быть у гота в душе, а не в бижутерии. Сопляк ты ещё, чтобы служить нашей черноокой Владычице Смерти.

Запомни! Если ты отключаешь мозги, то ты обязательно должна включить телефон. Что-то из этого должно работать всегда.

Я скоро дышать при нём буду забывать.