— Ты должна был откровенной, но не слишком.
— Ладно. Что это значит?
— Не стоит начинать с того, что ты живешь в фургоне и страдаешь клептоманией.
— Всё в порядке?
— Да. Сто процентов.
— «Сто процентов»?
— Я округлил.
— Почему она такая… Неугомонная? Упрямая?
— Ник, это её натура. Сколько её знаю,
у неё всегда эти стены. Можно стоять рядом и не пробиться к ней.
— Я думал, мне это удалось.
— Если хочешь остаться в игре, будь таким же неугомонным.
— Прошу, скажи, что не собираешься украсть монеты.
— Мы хотим украсть монеты.
— Мы так и будем врать?
— Я скажу правду в ответ на твою.
У слов есть последствия, милочка. Некоторые слухи убивают.
— Да ладно. Не осуждайте.
— Я ничего не говорил.
— Я почувствовала твой осуждающий взгляд.
— Может, город не хочет признавать, что убийца – один из нас?
— Отрицание — любимая позиция провинциальной Америки.
— Почему мне кажется, что мы в разных командах?
— Нэнси, это ты мне
ничего не рассказываешь.
— Неправда. Рассказываю, но не всё.
— И откуда ты знала, где искать её у Ника?
— Потому что мы были близки. Тиффани мне обо всём рассказывала.
— Так близки, что ты с ней судилась.
Мне стоило сказать тебе, что я собираюсь облить полицию грязью. Но... ты же знаешь, какая я импульсивная.
Никому не хочется верить, что близкие способны сделать нечто настолько ужасное. Но нельзя жить отрицанием.
Во время аварии всё происходит
как в замедленной съемке. Самое худшее, что понимаешь
неизбежность столкновения, но ничего не можешь поделать..
— У меня есть причины подозревать тебя.
— Ты всегда всех подозреваешь. С самого детства.
— Если и дальше будешь
подозревать близких людей
— Всё в порядке?
— Нет. У меня… сдают нервы.
— Знаю, мы только начали встречаться.