Мне хотелось бы верить, что и после смерти я не утрачу жизнь, что какая-то часть меня — мыслящая, чувствующая, хранящая воспоминания — продолжит существовать. Но ни притягательность этой веры, ни древность и повсеместность культурных традиций почитания загробной жизни не заменят для меня отсутствия каких-либо фактов, свидетельствующих, что это не просто мечты.