– Кто толстуха, я? Почему мы, толстые люди, вечно обязаны слушать эти гадости? Наши царственные пропорции пытаются опошлить самым подлым образом! И главное, от кого я это слышу? От Аполлона Бельведерского? От красавца Прометея? От качка Геракла? Ничуть! От жалкой помеси поросёнка с клавиатурой компьютера! От ходячего кладбища котлет! Сливного бачка для пивных банок, который промазывает кремом складки на своём диатезном пузе! – оскорбилась Улита.
Тот, кто утверждает, что гордится своим лишним весом (дескать, люди не должны быть шаблонно похожи), откровенно врет или живет, обманывая самого себя. Лучше гордиться стремлением быть здоровым и красивым. Любить себя, уважать себя, гордиться собой – это все как раз основания себя не запускать, ведь внешнее отражает внутреннее.
... Мышцы наращиваются тяжело, но сходят легко. Жир наращивается легко, но сходит тяжело. Факт неприятный, но от этого он не перестает быть фактом.
Хюмейра полагала, что есть нечто общее между ожирением и склонностью к меланхолии. В обоих случаях общество обвиняет самого больного. Ни к одной другой болезни так не относятся. Люди с другими недугами по крайней мере получают хоть толику сочувствия и моральной поддержки. Но только не полные и не те, кто подвержен депрессии. Можно попридержать свой аппетит… Можно контролировать свои мысли… Но Хюмейра знала: ни вес, ни привычное отчаяние от неё не зависят.
— Ты голодаешь.
Девочка не пошевелилась, только произнесла:
— Угу.
— Я тоже голодаю, — сказала Оливия. Девочка уставилась на нее молча. — Да, голодаю, — повторила Оливия. — Иначе отчего же, по-твоему, я съедаю каждый пончик, который попадается мне на глаза?!
— Вы-то не голодаете, — с отвращением произнесла Нина.
— Конечно, голодаю. Все мы голодаем.
Любопытно: потому только, что вам случилось слегла растолстеть, чуть ли не всякий, даже совершенно незнакомый, вправе кинуть насмешливое прозвище, глумясь над вашей особой комплекцией.
Пояснение к цитате:
Автор неизвестен. Эпилог к главе "Расчет окончен"