Кто не видал таких слёз в глазах любимого существа, тот ещё не испытывал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Базаров встал и подошел к окну.
– И вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне происходит?
– Да, – повторила Одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом.
И вы не рассердитесь?
– Нет.
– Нет? – Базаров стоял к ней спиною. – Так знайте же, что я люблю вас глупо, безумно… Вот чего вы добились.
— Вам хочется полюбить, — перебил Базаров, — а полюбить вы не можете: вот в чем ваше несчастие.
Подумайте, что может быть ужаснее, как любить и не быть любимым!
Ага! На своём молоке обжёгся, на чужую воду дует. Знаем мы это!
О советах Павла Николаевича Кирсанова для Аркадия Кирсанова насчёт отношений с женщинами.
Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это всё романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдем лучше смотреть жука.
Кровь его загоралась, как только он вспоминал о ней; он легко сладил бы с своею кровью, но что-то другое в него вселилось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость. В разговорах с Анной Сергеевной он еще больше прежнего высказывал свое равнодушное презрение ко всему романтическому; а оставшись наедине, он с негодованием сознавал романтика в самом себе.
о Базарове
Ведь вот ты, — прибавил он, обращаясь к сидевшему на козлах мужику, — ты, умница, есть у тебя жена?
Мужик показал обоим приятелям свое плоское и подслеповатое лицо.
— Жена-то? Есть. Как не быть жене?
— Ты ее бьешь?
— Жену-то? Всяко случается. Без причины не бьем.
— И прекрасно. Ну, а она тебя бьет?
Мужик задергал вожжами.
— Эко слово ты сказал, барин. Тебе бы все шутить... — Он, видимо, обиделся.
— Слышишь, Аркадий Николаевич! А нас с вами прибили... вот оно что значит быть образованными людьми.
Разговор Базарова с рабочим мужиком
И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштрудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это всё романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдём лучше смотреть жука.
— Как же собою не дорожить? Если я не имею никакой цены, кому же нужна моя преданность?
— Это уже не моё дело; это дело другого разбирать, какая моя цена. Главное, надо уметь отдаться.