Таможенник одернул: «Цель вашей поездки — «тотальный, безжалостный плагиат»,
Это с террором не связано?» «Да нет, что вы, это по работе — я же российский музыкант.»
Жизней у меня семь – они такие же, как дни в неделе.
Но из них уже шесть профукал, осталось, значит, воскресенье.
Жизней у меня семь – они такие же, как дни в неделе.
Но из них уже шесть профукал, осталось, значит, воскресенье.
Нас немного людей,
истинных ее ценителей, поклоняющихся только лишь ей –
великой Урсуле Ким! В жизни нашей одна отдушина –
лишь о ней говорить хотим, ходим на фильмы ее после ужина.
А если в зале на фильмах её зевают апатично,
мы это воспринимаем исключительно, как нам комплимент личный.
Это значит, что творчество ее доступно лишь единицам.
После сеанса едем в безлюдное место, чтоб там поделиться
эмоциями, отдышаться, вместе пережить эйфорию,
подольше потянуть странное состояние постфильмии.
Обещай, что потом,
как в конце американских фильмов про войну, обещай, майор,
что мой гроб обязательно покрывать будет наш триколор!»
Вот он – истинный патриот! А ты мне тут говоришь, что государство –
это лишь иллюзия, претендующая на твое жизненное пространство».
Но все же осенними вечерами жалею, что бабушкиного не учел мнения
И в тот день прочел не «Властелина Колец»,
А это (все равно не понял про что) трижды треклятое «Превращение».
Двигаюсь из грязного Петербурга Достоевского
в не более чистые окраины города – пространства урбана постсоветского.
Эпитеты продолжая, скажу: «Под властью рациональности,
Изыски архитектуры здесь пали жертвой функциональности».
«Как-то большая сила, у которой маленькая госзарплата
решила, что за это отомстить кому-то, все-таки, ведь как-то надо.
Тут шел я. Был схвачен, брошен к скромной дверце военкомата.
Но микрочип в моем среднем ухе дал знать: «Это первая ступень ада!»