Ограниченный человек, облеченный властью, всегда невыносим, а в армии особенно.
Я не видел толпы страшней,
Чем толпа цвета хаки!
Армия наша воспитывала в людях дух решимости в такую пору, когда знамением времени являлись отсутствие решимости и вечные колебания.
Армия учила тому, что определенный приказ всегда лучше, чем полное отсутствие твердых указаний.
Прежде всего, число офицеров там было более ограничено, чем в других войсках; затем, либеральные, почти республиканские настроения среди артиллеристов, опасения, которые внушало императору объединение людей образованных и привыкших размышлять – всё это мешало большинству из них делать военную карьеру. Поэтому вопреки обычным порядкам, офицеры, часто получали генеральский чин вовсе не потому, что были самыми выдающимися в армии, а потому, что их ограниченность делала их безопасными.
Самые замечательные солдаты получаются из людей, которые, уходя из дома с утра, даже не помышляли о войне, а вечером, вернувшись, нашли на месте собственного дома воронку, в которой испарились жена, дети и родители. И вот это уже не человек, а волк, который будет рвать столько, сколько будет жить, а жить он будет долго, ибо он не ценит собственную жизнь: она ему не нужна, ему не нужны деньги, ему не нужны ордена, ему вообще ничего не надо. У него есть только одно — месть. Именно поэтому он будет жить долго. Жизнь ему будет в тягость, но он будет жить.
На Западе армии были слишком велики для здешних стран. На Востоке страны были слишком велики для армий.
Плох тот солдат, который не думает быть генералом.
Служить некому, молодежь-то нынче всё больше слизняки да трусы, им бы за компьютерной игрушкой посидеть, в интернете словоблудием померяться, на настоящую войну они не способны, кишка тонка.
А я не понимаю, на что русским расширяться за пределы наших исконных земель? Зачем нам подгребать под себя инородцев и иноверцев? Чтоб они вредили нам, чувствуя себя людьми второго сорта? И главное, что за свет такой мы им несём? Можно подумать, что жизнь наша хорошо устроена, богата и привольна. Так вроде бы нет? Что ж мы тратим силы, жизнь самых здоровых наших мужчин не на укрепление своего ветхого дома, а на разрушение домов чужих? Если бы наша изба была красна, песни веселы, а мед сладок, соседи сами стали бы проситься под нашу руку.
Возможно, всему виной моя скука. Скуки, подобно армейской, я не испытывал ни до, ни после, она тяжелым свинцом наливала каждую клеточку моего тела. Обычно скука ассоциируется с бездельем, но тут был совершенно другой случай, ведь пехотинец, проходящий боевую подготовку, не знает покоя с утра до позднего вечера, а затем спит как убитый. Ту скуку, о которой я говорю, порождала отрезанность от всего, что украшает жизнь, или возбуждает любопытство, или расширяет горизонты восприятия. Это была скука выполнения бесконечных задач, ничего не дающих ни уму, ни сердцу, скука приобретения навыков, без которых ты бы с радостью обошелся. Я научился шагать в ногу и поворачивать по команде, научился стрелять и держать себя в опрятном (по армейским стандартам) виде, в частности — заправлять койку, чистить сапоги, до блеска надраивать пуговицы и накручивать себе на ноги длинные полосы толстой, навозного цвета ткани, и все это — единственным положенным образом. Я научился все это делать, и даже делать хорошо, хотя и не видел в том особого смысла.
Армия — лучший инструмент построения государства. Причем не столько как военная сила, сколько как социальная структура. С ее помощью можно очень многое сделать с определяющей общественной силой — мужчинами.
Здесь всё состоит из неписанных правил:
Не можешь — научим.
Не хочешь — заставим.
- 1
- 2