Знаешь, я всегда немножечко скучала по тебе, даже когда ты был рядом со мной. Скучала как бы чуть-чуть про запас. Чтобы потом, когда ты пойдешь домой, не так сильно скучать. Но это все равно не помогало.
Он скучал по ней. И на этом откосе второй раз за сегодняшний день осознал: его радует, что он по ней скучает.
– Когда мир, тоска или твое «я» наскучат тебе, пусть воспоминание об этой ночи принесет мир и покой. Пусть оно станет тебе домом… Домом… – повторила она потерянно. – Домом… – Теперь ее голос звучал еле слышно. Потом, наклонившись, она поцеловала меня в лоб и глаза.
И я почувствовал, что на моем пути больше не будет той боли и заблуждений, что преследовали меня раньше. Свободный, я поднял голову и вышел.
Под вечер смутная душа моя близка
Туману зимнему – холодному, седому.
Насупилась под стать заброшенному дому,
Где липнет плесенью животная тоска.
Вихрится мысль, пьянит и падает, и дразнит,
Снует танцовщицей, что вечно под хмельком,
Не видеть бы людей, не думать ни о ком!
От скуки будничной в зубах гадливость вязнет.
В надлобье пустота заухала совой,
И сердце, вялое, как плеск береговой,
Зашлось, спеленуто листвою малодушной.
А в зеркале зрачков, как в небе огневом,
Вздымает купола восточный город душный,
Прекрасный варварским закатным торжеством.
Перевод – Р. Дубровкин