Анна прошлась по воде. Оказавшись прямо против дома, остановилась и снова стала смотреть. На темных окнах не было штор. Одно, на верхнем этаже, стояло открытое, но никто не выглядывал наружу. Тем не менее Анна не сомневалась: дом поджидал именно ее. Наблюдал за ней, рассчитывая, что она вот-вот обернется и узнает его…
Дождь все усиливался, он впитывался в ее одежду, но это не имело никакого значения. Тепло шло изнутри, из души. Повернувшись, она побежала вдоль дамбы назад, думая о странных смыслах слов «внутри» и «снаружи». Какая разница, сколько народу вокруг, одиночка ты или живешь в большой семье! Например, Сцилла и даже Эндрю временами оказывались «снаружи». Теперь Анна знала: все зависит от того, как ты себя ощущаешь глубоко в душе.
Приятно иметь дело с человеком, который сразу объясняет тебе, кто он такой и как к нему относиться.
Анна испытала труднообъяснимое, но жгучее отвращение к слову «тихоня». Да, она была необщительна и молчалива, но обзываться-то зачем?
Если всё время молчать, как они тогда узнают, что ты тоже хочешь.
— Марни. Ты почему бросила меня совсем одну?
— Я не хотела... так получилось. Меня отсылают отсюда, поэтому скажи что прощаешь меня.
— Я люблю тебя, Марни. Я ни за что тебя не забуду.