— В такое непросто поверить.
— Я, — отрезала она, — могу поверить во все, что угодно. Ты понятия не имеешь, во что я могу поверить.
— Правда?

..причудливый узор моих немых слогов..
..напуганный ответной тишиной..
..ударившись о зеркало бесчувственных зрачков..
..осыпется..сраженн­ый пустотой..

..секунды падают в бездонное нутро..
..у разума нет шансов осознать..
..как затянулось это безнадежно грустное кино..
..в котором ты опять устал играть..

Знаешь ли ты, что такое горе,
когда тугою петлей на горле?
Когда на сердце глыбою в тонну,
когда нельзя ни слезы, ни стона?

Чтоб никто не увидел, избави боже,
покрасневших глаз, потускневшей кожи,
чтоб никто не заметил, как я устала,
какая больная, старая стала...

Обезболивающее превращает в овощ,

Сам живой вроде бы, а мозг из тебя весь вытек.

Час катаешься по кровати от боли, воешь,

Доползаешь до кухни, ищешь свой спазмолитик –

Впополам гнет, как будто снизили потолок –

Вот нашел его, быстро в ложечке растолок

И водой запил. А оно все не утихает,

Все корежит тебя, пульсирует, муку длит,

Будто это душа, или карма твоя плохая

и вечером темно-холодным, пусть кто-то тебя будет ждать,
И будет пусть кто-то надежным, умеющим точно понять...
а я проходя те ступеньки, искать тебя буду в ночи,
запутаюсь в чувствах звонких,
и тихим крадущимся шагом, запомню тебя издали.
запутались сутки и люди, но в этих «опросах»нечетких,
в глазах моих вечно уставших, ты с мыслями переплетешься....

Странные мы создания, можем пережить все...
И память штука странная, блокирует болезные моменты, хоть и радостные...

жаль, что каждую последующую ночь, не снятся продолжения твоих сонных «сериалов», твоих реальных мечтаний, скрытых под одеялом....

вот научиться б отпускать, того, кого боялся потерять...

И впервые 2 часа без тебя, я решила, всё поменять, и смелость появилась и желание, и цвет волос поменяла и губы стали красными, и сердце побежало вперед, и что-то из глубины снова вышло, и улыбнулось новому дню, новой себе. И теперь во мне говорю я, а не ты!