Мы живем на одной планете, а это значит, что мы должны встретиться.
Сколько раз я говорила ему, дорогой мой, тебе бы стоило создавать воспоминания, а не заниматься сутками работой, однако он меня совершенно не слушает.
Но снова этот прагматизм: если ноги промокнут – можно заболеть, и что скажут люди, и как она потом отстирает свой плащ, а вдруг она сломает каблук. Все-таки, став взрослыми, мы теряем легкость. Словно на нас с годами нарастает бетонная кладка, и мы больше не можем летать, что-то всегда удерживает нас на земле.
От того дети и перестают верить в сказки, что сказки с возрастом испаряются, являя нашему взору забетонированную, серую, холодную реальность, где все стремятся оторвать кусок получше и побольше.
Сейчас так сложно в таком огромном городе, в таком огромном мире, где так много людей, найти одного единственного человека, который будет тем самым. Все бегут мимо, все спешат, все скупают модные вещи, чтобы потом в них пройти по улице с высокомерным взглядом. Люди работают по сорок часов в неделю, а оставшиеся сто тридцать пять часов спят, едят и подыхают от тоски в своих душных, бетонных квартирах, среди ненужного мусора и бесполезных вещей.
Наверное, этот мир слишком жесток. И таким жестоким сделал его каждый из нас. Каждый человек, который проходил мимо бездомного, каждый, кто изменял свои любимым, каждый, кто воровал, отбирал чью-то жизнь, садился за руль в нетрезвом виде, каждый, кто давился дома остатком пирога, в то время, как дети в приюте мечтали о сладком, кто не отвечал на письма, кто не писал письма, когда ему этого хотелось, каждый, кто хоть раз ошибался, зная, как на самом деле поступить правильно. Мы все привели мир к тому, во что он превратился, и превратились в тех, кого в глубине душе ненавидели. Мы ходим на работу, которая нам не нравиться, чтобы, как-то выжить, а в каждом погибает великий поэт, художник, мыслитель.
Знаешь, наверное, наши родные, поначалу считают, что нас стоило бы вернуть на место. Всегда перемены выбивают из колеи, потом они привыкают к тому, что нас нет. Мы вроде есть, но нас в то же время и нет. А потом, их всех начинает устраивать, что мы там, где мы есть. Мы больше не их забота. Нас вырывают из нашей зоны комфорта, заменяя все на искусственное. Ненастоящая забота, за которую люди получают деньги, не наши комнаты, не наши жизни. Вчера смотрела из окна, вон на те лавочки. – Нэнси указала на парк под окном. И там вчера сидели балерина, плотник, врач, бывший наркоман, мотоциклист и портниха. Все с определением «бывшие». И все они просто сидели. Не танцевали, не шили, не ездили на мотоциклах, не стучали молотком. Мы не успеваем жить. С каждым годом жизнь набирает обороты, а мы становимся все медлительнее.
А вы знаете, что зона комфорта, это вовсе не тогда, когда вас все гармонично устраивает. Это не про счастье и гармонию. Зона комфорта, это проблемы, с которыми вы миритесь, сложности, которые пропускаете, словно их и нет. Болезни, которые стали, как в порядке вещей. Так что не такое уж и отличное место, эта зона комфорта.
Всё, что происходит с тобой, необходимо для того, чтобы рано или поздно ты познакомился с собой, узнал размах своих крыльев…
Но как позволить себе летать? Как перестать себе лгать…
Родительский дом – это то место в котором невзгоды кажутся не такими страшными. Когда тяжесть этого мира перестает так давить. Когда ты знаешь, что любим и нужен. Когда до детства можно дотянуться рукой и без угрызений совести дать волю слезам. Дом – это то место, где тебя всегда ждут, всегда рады твоему появлению. Дом – это то место, где ты перестаешь чувствовать себя одиноким.
Люди, страхи, сомнения… Ты всё прячешься и прячешься, а они в самый неожиданный момент застают тебя врасплох.
- цитаты /
- цитаты из книг /
- Алекс Марин — цитаты из книг автора