Тишина, только тишина и безлюдье — вот что нужно было ему для того, чтобы все самые слабые и спутанные голоса внутреннего мира зазвучали понятно.
Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали нарядных и белых, вблизи — рваных и наглых.
Допустим, что «рай» означает счастье. Но раз так поставлен вопрос, всякое счастье утратит половину своих блестящих перышек, когда счастливец искренно спросит себя: рай ли оно?
Понемногу он потерял всё, кроме главного – своей странной летящей души.
Она стала для него тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого трудно понять себя.
... таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную гармонию.
Счастье сидело в ней пушистым котенком.
Я был в одной стране. Там царствует любовь. Хоть ей не строят храмы. Детей не заставляют петь хвалу. Там просто любят. Медленно и скромно. Наивно и немножечко смешно. Обыденно – ведь там не представляют, как можно жить, не ведая любви...
Она умела и любила читать, но и в книге читала преимущественно между строк, как жила.
Мы любим сказки, но не верим в них.
... В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море.
Она, приговаривая что-то про себя, разгладила его спутанные седые волосы, поцеловала в усы и, заткнув мохнатые отцовские уши своими маленькими тоненькими пальцами, сказала: Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю.
А насчет алых парусов думай, как я: будут тебе алые паруса.
— Скажи, почему нас не любят?
— Э, Ассоль, разве они умеют любить? Надо уметь любить, а этого-то они не могут.
— Как это — уметь?
Я знаю, у всех мечты... Иначе нельзя.