Александр Куприн. Чудесный доктор

– Ночка-то какая славная, – заговорил вдруг незнакомец. – Морозно… тихо. Что за прелесть – русская зима!

Дай бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее отнёсся к вам, чем этот, а главное – не падайте никогда духом.

Тут было тихо и торжественно. Деревья, окутанные в свои белые ризы, дремали в неподвижном величии. Иногда с верхней ветки срывался кусочек снега, и слышно было, как он шуршал, падая и цепляясь за другие ветви.

То великое, мощное и святое, что жило и горело в нем при его жизни, угасло невозвратимо.

Глубокая тишина и великое спокойствие, сторожившие сад, пробудили в истерзанной душе Мерцалова нестерпимую жажду спокойствия, такой же тишины.