Право, мне даже совестно, что мой народ умеет причинять другим неприятности даже после смерти.
Если его били, он не успокаивался до тех пор, пока не отвечал своему обидчику той же монетой. Иногда он напоминал мне бойцовского пса из Ньюгорта. Если пнули, то до гроба этого не забудет, несмотря на кажущуюся любезность. Подгадает момент и оторвет ногу.
— Как ты теперь намерен поступить?
— Сделать так, чтобы ты держался как можно дальше от меня. Они видят души, так что, если ты будешь крутиться рядом со мной, это может вызвать подозрения.
— Неправильный ответ. Ты должен был сказать, что пакуешь вещи и сваливаешь ко всем чертям.
Свершить правосудие — дело чести, это обязанность стражей, и мы не станем перекидывать ее на плечи наемных убийц. Все, кого это касается, должны знать, что любой, покусившийся на наших братьев и сестер, будет держать ответ. Рано или поздно, неважно. Если надо, то мы достанем его даже после смерти, вытащим из земли и раскидаем останки на неосвященной земле. Никому не позволено убивать стражей.
Они плохие люди. А я не люблю таких, неважно, чужие это или свои. Свои еще хуже, неприятности они причиняют не только себе, но и тем, кто стоит с ними рядом.
Когда лечишь мужчин, надо быть жесткой. Вы словно малые дети, вечно пытаетесь избежать этого и отказываетесь принимать микстуры.
Белая колдунья была моим щитом от меня самого, пускай я и не просил ее об этом.
Обиженный Проповедник — это ад. Проповедник, вставший на тропу мести, — это ад вдвойне.
Но главное в лице прекрасной воительницы, жестокой и властной, были, конечно же, глаза. Они привлекали внимание и, казалось, видели тебя насквозь. Все твои страсти, желания, всю твою слабость, испорченность и жалкие стремления.