Анатолий Приставкин. Ночевала тучка золотая

Плохих народов не бывает, бывают лишь плохие люди.

«Я думаю, что все люди — братья», — скажет Сашка, и они поплывут далеко-далеко, туда, где горы сходят в море и люди никогда не слышали о войне, где брат убивает брата.

Оружие почему-то всегда красиво. И даже чем опаснее, тем обычно красивее.

Может быть, от ужасной догадки, что не ждёт нас на новом месте никакое счастье... Мы просто хотели жить...

... и только поезд стучал колёсами, что-то подтверждая: «Да, да, да, да, да, да...»

Нам было страшно не оттого, что мы могли погибнуть. Так бывает жутко загнанному зверьку, которого настигло неведомое механическое чудовище, не выпуская из коридора света! Мы как маленькие зверята, шкурой чувствовали, что загнаны в эту ночь, в эту кукурузу, в эти взрывы и пожары...

Зачым плакыт! Нэ надо... Мы будыт ехыт, ехыт, и мы приедыт, да?

Никогда и никому он не открыл бы тайну заначки. Это всё равно, что себя отдать. Но Алхузур теперь был Сашкой...

Этого стерпеть он не смог. Заорал, завыл, закричал и, уже ни о чём не помня, как на самого ненавистного врага, бросился на эту ворону...

Слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве ты не видишь, что мы с Сашкой против тебя не воюем! Нас привезли сюда жить, так мы и живем, а потом мы бы уехали все равно. А теперь видишь, как выходит... Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют... А ты солдат станешь убивать, и все: и они, и ты — погибнете. А разве не лучше было бы, чтобы ты жил и они жили, и мы с Сашкой тоже чтоб жили? Разве нельзя сделать, чтобы никто никому не мешал, а все люди были живые, вон как мы, собранные в колонии, рядышком живем?