Вчера впал в меланхолию и мечтал перенестись во времени, лет на триста назад, во времена, когда все было честнее и проще. Тебя оскорбили — ты достаешь нож длиною в метр и отрезаешь врагу что-нибудь.
... на самом деле, как легко догадаться, людям нужны вовсе не джипы, не микроволновые печи и не плазменные панели. Не мезотерапия, не фуфайки от Тома Форда. Не аэрография, не выдержанные шотландские самогоны и не вертикальные турбосолярии. Люди хотят, чтобы их любили.
Простить другому легко. Простить себе – невозможно.
Если долго и пристально смотреть на прекрасное, оно покажется отвратительным. Если годами изучать безобразное, можно возлюбить его и слиться.
Мне вдруг стало хорошо. В одиночку плохо, вдвоём лучше, а когда втроём — иногда бывает совсем хорошо.
Хочешь вывести даму из себя — усомнись в её красоте.
Я уважаю башни из слоновой кости, но мне жалко слонов.
Лучшая машина из всех, что я знаю, — это танк Т-90. Всё остальное — детский сад.
Почему жизнь пододвинула ко мне именно этих людей, а не каких-то других?
Потому что свободы нет — каждый выбирает из того, что ему предложено. Я выбрал друзей из тех, кого подвела ко мне судьба. И она правильно сделала — их можно и нужно любить, моих друзей.
... за два армейских года меня научили, что в комплект к стволу обязательно нужна голова. Мозги.
Враг может появиться откуда угодно в любую минуту, и он тебя не пожалеет. Жизнь давно поделена на две части: прошлая — до появления первого настоящего врага — и новая, в которой враг или враги уже присутствуют. Благословенны наши враги, они делают нас взрослее.
Только алкоголики знают, что такое трезвость. Только тот, кто много работает, умеет наслаждаться бездельем.
Змея глотает мышь — какая гадость, шепчем мы и убегаем, вибрируя от омерзения, туда, где заживо глотают нас самих.
... обладательнице правильно колеблющейся молочно-розовой жопы многое можно простить.
В рабовладельческом обществе образца двадцать первого века всё устроено очень красиво. Но только для тех, у кого есть деньги.
... на самом деле нет никакой разницы между благородным коньяком и смрадной копеечной сивухой, если главное — опьянеть.