По существу, все правители умственно неполноценны, а что может быть страшнее правительства, состоящего из умственно неполноценных, но зато владеющих неотразимыми средствами физического подавления?

Мне страшно всегда жить наедине с самим собой. Тебя я люблю, себя — нет. Мне хочется быть иным, лучшим, чем сейчас, хочется вновь и вновь начинать все сначала, меняясь, как змея меняет кожу. Я сам себе надоел. И тем не менее вынужден оставаться собой не день, не месяц, на всегда. Мысль об этом ужасает меня.

Рассуждать о приличиях — всегда неприлично.

Тогда она ещё не знала, что воображение есть начало созидания. Ты воображаешь себе то, чего хочешь; ты хочешь того, что вообразила, и в конце концов творишь то, чего хочешь.

Тело в конце концов всегда надоедает. Неизменно интересна и прекрасна только мысль, потому что мысль — это жизнь.

... наше тело — последняя кукла, от которой нам предстоит отказаться.

Теперь, когда с вас снято бремя бессмертия, вы каждый день будете изобретать что-нибудь новое.

... жизнь — это болезнь, и различие между людьми определяется тем, на какой стадии болезни каждый находится. Вы всегда в состоянии кризиса, а я в состоянии выздоровления и наслаждаюсь им. Выздоровление — настолько приятная стадия, что ради нее стоит поболеть.

... для здоровья и благополучия граждан необходимы здоровые и благополучные города, которые могут существовать только в здоровых и благополучных странах.

... каждый обязан делать то, к чему способен, а не то, к чему лежит душа...

Если я обречен жрать, как медведь, а Луа — рожать детенышей, как медведица, я предпочитаю быть медведем, а не человеком: медведю нечего стыдиться — он не знает лучшей доли. Если ты, как медведь, доволен такой участью, то меня она не устраивает. Оставайся с женщиной, дарящей тебе детей, а я пойду к той, кто дарит мне мечту.