Брет Истон Эллис. Лунный парк

…холостяцкая жизнь — это жуткий бардак. Всем известно: холостяки уходят с ума, стареют в одиночестве, становятся голодными призраками, насытить которых невозможно. Холостяки платят горничным за стирку. Пьют коктейль за коктейлем в клубе, где давно уже старше самого старого посетителя, болтают со скучными молодыми девицами, от невежества которых болты встают дыбом.

Под мерзлыми кратерами и зыбучими песками прячется тёплое, податливое сердце.

…я понял, чему меня научил отец: какой одинокой люди делают свою жизнь. Кроме того, я понял, чему у него научиться я не мог: что семья — если дать ей такую возможность — приносит много радости, которая потом оборачивается надеждой. Только вот мы оба так и не поняли, что сердцем были едины.

Он вернулся в страну, куда бежит всякий мальчишка, которому приходилось проявлять смелость и находчивость: имя ей — новая жизнь. Куда бы он ни отправился, он ничего не боялся.

Распространи эту мудрость по свету: хотите бросить пить? Переезжайте в дом с привидениями.

Никому не верь, подозревай всех.

И тут я подумал вот что: если ты что-то написал, а потом так и случилось, можно ли написать о чем-то так, чтоб оно потом исчезло?

— Вау, да у тебя тут целая пещера ужасов, — одобрительно пробурчал он.
— Мир полон ужасов, чувак, — поспешно отозвался я, посматривая на часы.
— И дьявольщины, чувак, всякой чертовщины.

Земля уходит из-под ног, и если ты делаешь выбор — в итоге он всегда оказывается неверным.

Писатель расположен подгонять все свидетельства под выводы, которые он хочет сделать, и куда реже склоняется в сторону правды.

Когда спотыкаешься и падаешь в кошмар — хватаешься хоть за соломинку.