Джакомо Джироламо Казанова. История моей жизни

Эти три чувства: голода, влечения, ненависти — знакомы любому животному, но только человек может их предвкушать, представлять их в своем воображении, готовиться к их удовлетворению и сохранять их в памяти.

Ведут того, кто хочет идти; того, кто не хочет, тащут.

... человек, изучающий себя внимательно, найдёт лишь слабость в себе самом.

Амур — самый коварный из богов, это само непостоянство. Когда всё кажется потерянным, сей ясновидящий слепец готовит нам полный успех.

Прошлого не вернешь, а заботиться о будущем не имеет смысла, потому что оно все равно отойдет в прошлое. Поэтому carpe diem! — лови мгновение!

Худшая шутка, которую может судьба сыграть с умным человеком, это поставить его в зависимость от дурака.

Люди вообще никогда не довольны хорошим; они хотят лучшего или, вернее сказать, большего.

То, на что не обращают внимания, выдыхается само собой.

Истинная любовь всегда обязывает к сдержанности, опасение выглядеть чрезмерно экзальтированным зачастую приводит к тому, что осторожный любовник, боясь сказать слишком много, говорит слишком мало.

— Никогда не следует говорить кому-либо, что он не прав, а что он лишь ошибается.
— Разве это не одно и то же?
— Прошу прощения, сударь, но одно вежливо, а другое нет.

Женщина есть как бы книга, которая, хороша ли она или плоха, прежде всего пленяет нас своим титульным листом; ежели он не заинтересовывает нас, книга не внушает нам желания прочесть ее, и это желание стоит в прямом отношении к интересу, который он нам внушает. Титульный лист женщины читается сверху вниз, как и книга; и ножки женские все же занимают нас не более, нежели имя издателя. Во всяком случае, правы женщины, заботясь о своем лице, нарядах и манерах; ибо только этим могут они вызвать желание их прочесть у тех, кому природа не даровала при рождении преимущества слепоты.

Покуда длится бой, никогда нельзя быть уверенным в победе.

Не знающий себя, не знает ничего.

Смерть — это чудовище, которое выгоняет из театра внимательного зрителя, прежде чем кончилась пьеса, бесконечно его интересующая

Клятва в вечной верности — клятва самая легкомысленная и нелепая, которую даже самый целомудренный человек даже перед прекраснейшей из женщин никогда не должен был бы произносить.

Счастливы те, кто, не вредя другим, умеют доставлять себе удовольствие, и лишь безумцы воображают, что верховное Существо может радоваться воздержанию, страданиям и лишениям, которым подвергаются люди Ему в угоду, и любит только чудаков, которые обрекают себя на такое существование.