Мы вполголоса беседовали на том же тарабарском языке. Иногда я забывался и начинал говорить по-русски. Он тихонько смеялся и я тут же научил его нескольким словам по-русски. Это не были с точки зрения порядочного человека хорошие слова, нет, это были плохие слова — хуй, любовь, и еще что-то в том же духе.

Мафиози никогда не подпустят других к кормушке. Хуя. Дело идёт о хлебе, о мясе и жизни, о девочках.

Свалить окончательно это и есть построить новое.

У русских национальная болезнь — пьянство!

«Вряд ли мне удастся проявиться в этой системе» — думаю я, с тоской предвкушая длинный и трудный путь, но нужно попробовать.

Рабы любят казаться свободными людьми.

Тогда я еще носил очки, но это меня мало портило, все равно я выглядел забубенной личностью, Эдичкой, охуевшим человеком.

Когда сам находишься в хуевом состоянии, то не очень хочется иметь несчастных друзей и знакомых.

Дьявол живет рядом с нами.

Финансовые стеснения раздражают меня — я привык жить широко.

Советский Союз остался позади, и его проблемы тоже, мне предстояло жить здесь и умереть здесь. Как жить и как умереть? — возникал вопрос. Дерьмом, подчиненным законам этого мира, или гордым человеком, отстаивающим своё право на жизнь.

Старые партии, на мой взгляд, бескровны. Я всё продолжаю искать, мне хочется живого дела, а не канцелярщины и сбора денег в корзиночку с объявлением суммы — кто больше.

Муж и жена, сошедшиеся, чтобы было спокойнее и экономически выгоднее жить, не по любви, а по приказанию обычая, это всегда было искусственно и порождало массу трагедий.