Фэнни Флэгг — цитаты из книг автора

Жизнь слишком коротка для сожалений.

... об успешности человека можно судить не обязательно по его достижениям, но и по тому, что ему пришлось преодолеть.

Меня почему-то всегда смешили их привычки — как они наряжаются в пух и прах, расфуфыриваются. Много лет я с крылечка наблюдала, как они снуют туда-сюда... на людей смотреть интересней, чем в кино ходить.

Он тосковал по ней уже сейчас и знал, что вместе с нею уходит безвозвратно и вся его прежняя жизнь.

Он ни разу до неё не дотронулся, разве что иногда пожимал руку. Ни разу не обнял её, не поцеловал. Но только ей одной хранил он верность.

Счастье, что я не работаю на телефоне доверия для самоубийц. На душе у меня так скверно, что я бы всем велела: стреляйтесь на здоровье!

Но чем одержимее становилась мать, тем меньше религиозности оставалось в отце. В конце концов, он совсем перестал ходить с ними церковь, а детям сказал: «В Бога я верю, но сомневаюсь, что надо сходить с ума, пытаясь доказать это».

Если у тебя есть дети — это вовсе не гарантия того, что тебя будут навещать. Нет, никаких гарантий...

— ... смелость смелости рознь. Чтобы убить беззащитное животное из ружья двадцатого калибра, большой храбрости не требуется.

— Как эти люди могли так опуститься?
— Я думаю, от разочарования. Обычно все дело в женщине. Кто-то её потерял, а кто-то так за всю жизнь и не нашел. Вот и несет человека под горку...

Женщина с рыжими волосами — ради этого стоит жить.

В то утро по пути в приют для престарелых «Розовая терраса» Эвелин поняла, что жизнь её стала невыносимой. Каждое утро, проснувшись, ей приходится что-то выдумывать, чтобы заставить себя встать и начать день. Например, она уверяет себя, что сегодня произойдет что-нибудь замечательное — внезапно зазвонит телефон, и ей сообщат такие хорошие новости, уж такие хорошие… или в почтовом ящике её ждет какой-нибудь сюрприз. Но почта приходила самая обычная, телефон звонил, потому что кто-то ошибся номером, а в дверь стучала соседка, которой понадобилась какая-то мелочь.

Они знали, что их родные лежат в соседней комнате — холодной, лишенной солнечного света — и ждут смерти.
А они сидят здесь, совершенно чужие друг другу люди, в крошечном замкнутом пространстве, вынужденные быть на виду в самый сокровенный, самый болезненный момент своей жизни. Не знают, что говорить, как себя вести. Никакие правила этикета здесь не действовали.

Она удивлялась, почему ей приходится жить в теле, которое стареет, ломается и болит? Почему было не поселиться внутри доски? Или в печке? Или в стиральной машине? Куда лучше иметь дело с обыкновенным мастером, с электриком, например, или водопроводчиком, чем позволять врачам тебя трогать.

Люди не могут перестать быть тем, что они есть, как скунс не может перестать быть скунсом. Как вы думаете, будь у них возможность, они бы не изменились? Непременно изменились бы. Но человек слаб.