... Благородные натуры платят за доверие признательностью, а низкие – презрением.

... Женщин, независимо от происхождения, можно разделить на патрицианок, у которых культура, нормы поведения, духовные потребности в самой крови, и на плебеек, для кого все это нечто вроде мантильи, накидываемой к приходу гостей.

Если любовь не может защитить от смерти, то, по крайней мере, примиряет с жизнью.

Когда единственным мерилом добра и зла становятся собственные удобства, очень легко о всякой морали позабыть.

Из пустого кувшина сам Соломон ничего не выцедит.

... Можно любить женщину и не такой, какая она есть, а такой, какой бы могла быть.

...благодарное сердце чувствует любовь, отзывается на нее, любит за эту любовь и все полнее отдается, ценит ее и чтит. А сердца неблагодарные только ищут любви и, чем она преданней, тем меньше ею дорожат, пренебрегая ею и попирая… Женщину с таким сердцем достаточно полюбить, чтобы она разлюбила. Когда рыбка попалась, рыбаку нечего беспокоиться.

— Поверите ли, я из-за того и не женюсь, хотя мне уже за сорок; бессердечную полюбить боюсь.
— Но ведь это легко распознать,  — заметила Марыня.
— Чёрта с два. Особенно если влюбишься без памяти.

Смерть косит, любовь снова засевает — вот она, жизнь!

Не женятся обычно лишь те, кому помешала та самая сила, которая связует взаимными узами, а именно обманувшиеся в любви. Поэтому жизнь старого холостяка если не всегда, то зачастую таит какую-нибудь трагедию.

Самый сильный и деятельный человек нуждается в чьей-то любви. Иначе в душу ему заползает смерть и воля его противится жизни.

Закона я не преступил, но совесть — не свод законов, для ее спокойствия мало такого оправдания.