Иоганн Вольфганг фон Гёте. Эгмонт

Под страхом бессрочного залючения запрещено разговаривать о государственных делах. И под страхом смертной казни никто не смеет порицать действия правительства.

Наша милиция была все-таки народ веселый, они кое-что себе позволяли, стояли себе расставив ноги, заломив шапку набекрень, жили и другим жить давали, а эти молодцы — что твои машины, — в каждой по черту сидит.

Я гол как сокол и мог бы целый год прожить на то, что он спускает в один вечер.

Счастье своенравно — часто облагораживает заурядное и ничего не стоящее, а тщательно обдуманное — обессславливает заурядным исходом.

Кто может воспрепятствовать народу разнуздаться? Где сила сдержать его? Кто отвечает нам за то, что и дальше он покажет себя верным и послушным?

Народ не бывает ни старым, ни умным, народ всегда остается ребенком. Гораздо лучше их утеснить, чтобы можно было относиться к ним как к детям и как детей направлять к лучшему для них благу.

Легко пастуху гнать перед собой стадо овец, вол тянет плуг без сопротивления; но если хочешь скакать на благородном коне, ты должен изучить его мысли и не должен от него неразумно требовать чего бы то ни было неразумного.