— Ты когда-нибудь слышала, что по правилам вежливости не полагается сливаться в экстазе со слабоумным троглодитом за каких-то пару часов перед тем, как выходить в люди со мной?!
— Это случайность.
— Ясно. Споткнулась — упала, а там — гляди-ка! — рот.
... Секунды радости или половинка желаемого не приносят тебе счастья, мы бы начали бороться за него — ты и я — но все закончилось бы тем, что мы стали бы бороться друг с другом. Когда речь идет о ком-то вроде нас, на то, что идет неправильно, не машется рукой. Мы бы буквально порвали друг друга на части, чтобы добиться своего. Мы не можем просто взять и забыть.
Вы, чертовы гриффиндорцы, живете на самой поверхности, вас убивает и доводит до нервного срыва любой булавочный укол, малейшее разочарование. Вы в жизни не пытались научиться просто проглатывать это — даже когда это душащий вас яд. И то, что я научился это делать, что я не закатываю истерик над каждым чертовым обрывком бумаги, — для вас это знак того, что меня ничего не волнует. Вы думаете, что можете толкать и толкать меня, толкать и толкать — и я не сломаюсь?..
Только прикоснись ко мне, и я вобью глаза тебе в затылок, чтобы ты мог любоваться, как я с улыбкой ухожу.
Судьба равнодушна, правосудие слепо, и только любовь просто ненавидит человечество и прекрасно знает лучший способ заставить его страдать от своих тошнотворных поцелуев.