Люди, лишённые настоящего детства, всегда будут отвечать миру долей неискренности, долей недоверия.

Но если не жить надеждами, то чём тогда жить?

Глупость заразительна, и общество всегда стремится к тому, чтобы болезнь имела повальный характер.

Сны — всего лишь проза дневной жизни с небольшой добавкой поэзии.

А ведь сексуальный акт по своей природе очень личный, даже если совершить его на тротуаре в час пик.

Во всех сферах, где действует слово, правда в дефиците.

Я бы мог объяснить, что с тобой не так, но с точки зрения психологии объяснение не приносит облегчения.

Над стогом не горит звезда...
Наука держит в хлороформе
Наш дух, который иногда
Бунтует в стихотворной форме.

— Ну, предположим, она проснется и жалобно спросит: «Есть ли у меня надежда на счастье?» — что вы ответите?
— Конечно же, ничего; ведь она сама знает ответ, как любой человек знает ответы на свои вопросы. В каждом вопросе, как в капсуле, уже заключен ответ.

Нет никакого различия между истиной и действительностью — спроси любого поэта.

Великое произведение — это успешно переданное состояние души, cosa mentale.

Вид у меня, наверно, был малость таинственный, как у монаха, покупающего презерватив.

Для каждого поступка есть сотня причин. В конечном счёте невозможно точно сказать, какая из них была решающей. Жизнь становится всё непостижимей, а не ясней.

Что-то не так в философии, которая не даёт надежды на непременное счастье. Несмотря на положение человека (трагическое), должно же быть по крайней мере обещание счастья, которое бы чувствовалось в воздухе.

...что скажешь о физиономиях молодых? У них такое выражение, словно они взломали заветную шкатулку с сексом и обнаружили, что её содержимое давно покрылось плесенью. Секс должен быть подобен королевскому столу, а не свинячьему корыту.

Мы все, как муравьи, ползаем по Великому Ложу Всякой Всячины, поглощенные нашими так называемыми проблемами; а нечто немыслимое, неведомое в это время заглядывает нам в лицо.