Так с тобой повязаны,
Что и в снах ночных
Видеть мы обязаны
Только нас двоих...
Не расстаться и во сне
Мы обречены,
Ибо мы с тобою не
Две величины...
Дай выстрадать стихотворенье!
Дай вышагать его! Потом,
Как потрясенное растенье,
Я буду шелестеть листом.
Я только завтра буду мастер,
И только завтра я пойму,
Какое привалило счастье
Глупцу, шуту, бог весть кому.
Большую повесть поколенья
Шептать, нащупывая звук,
Шептать, дрожа от изумленья
И слезы слизывая с губ.
Что полуправда? — Ложь!
Но ты не путай
Часть правды с ложью,
Ибо эта часть
Нам всем в потемках не дает пропасть.
Любить не умею,
Любить не желаю.
Я глохну, немею
И зренье теряю.
И жизнью своею
Уже не играю.
Ушло поколение великих могикан...
Вот и все, смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса...
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло и темно,
Как нас чествуют и как нас жалуют.
Нету их. И все разрешено.
И вот я встал, забыл, забылся,
Устав от вымыслов и смысла.
Стал наконец самим собой,
Наедине с своей судьбой.
Я стал самим собой, не зная,
Зачем я стал собой. Как стая
Летит неведомо куда
В порыве вещего труда.
Понимаю: водки, вина
Растлевают молодежь...
Ну, а все-таки, Регина,
Нам по рюмочке нальешь.
И мы не жалуемся
И не хвалимся.
Как поужинаем,
Спать завалимся.
Все наши покаянья стоят грош,
И осуждения не выход.
Что ж делать? Не взыскуя выгод,
Судить себя. В себе.
Не пропадешь.
Много я писал про Анн,
Обучаясь на поэта.
Я водил их в ресторан,
Было то, и было это.
Что за Анны, Боже мой!
Я их помню по приметам:
Этих я любил зимой,
А в других влюблялся летом.
Я в этой жизни милой
Изведал все пути.
Господь меня помилуй.
Господь меня прости.
Я знаю предков по картинкам,
по их пристрастье к поединкам -
не просто жажда отличить и отличиться,
но в кажущейся жажде мести
преобладало чувство чести,
чему с пеленок пофартило им учиться.
- 1
- 2