Михаил Шишкин. Письмовник

Если мы чего-то не знаем, не видим, не чувствуем, не слышим, и не можем попробовать на язык, это не значит, что этого нет.

Я про тщетность слов. Если не чувствовать тщетности слов, то, значит, ты ничего в словах не понимаешь.

А главное — настоящее ни в какие слова не влезет. От настоящего — немеешь. Все, что в жизни происходит важного, — выше слов.

Ежеминутное, преходящее становится радостным и осмысленным только тогда, когда оно проходит сквозь слова. А без этого та радость от настоящего, к которой призывали меня мудрецы, просто невозможна. Все настоящее ничтожно, никчемно, если оно не ведет к словам и если слова не ведут к нему. Только слова как-то оправдывают существование сущего, придают смысл минутному, делают ненастоящее — настоящим, меня — мной.

Я все поняла! Мы уже муж и жена. Мы всегда ими были. Ты — мой муж. Я — твоя жена. И это самая чудесная рифма на свете.

Все, что со мной происходит, реально только потому, что думаю, как тебе про это написать. И без этого я, даже когда мне хорошо, не могу переживать радости. Я должна поделиться ею с тобой, чтобы она состоялась.

Чем дольше тебя нет со мной, тем большей частью меня ты становишься. Иногда даже сама не понимаю, где кончаешься ты и начинаюсь я.

Если бы тебя не было, я бы утонула в самой себе, барахталась в своей пустоте, не находя точки опоры.

Прохожу мимо памятника, он на месте, а где наше свидание?

Ну почему поцелуи всегда приберегают на конец письма?
Целую тебя сразу и везде, везде!

Вот я знаю, Сашенька моя, что ты существуешь. А ты знаешь, что я есть. И это все делает меня здесь, где все шиворот-навыворот, настоящим.

Только из-за тебя мне стали дороги мои собственные руки, ноги, мое тело — ведь ты его целовал, ведь ты его любишь.
Посмотрю в зеркало и ловлю себя на мысли: а ведь это та, которую любит он. И нравлюсь себе.
А раньше никогда себе не нравилась.

Я знаю, что я есть, но мне нужны все время доказательства, прикосновения. Без тебя я — пустая пижама, брошенная на стул.

Самые простые вещи могут заставить умирать от счастья.

И утром перед умывальником вдруг волна глупого счастья — от вида наших зубных щеток в одном стаканчике. Стоят, скрестив ножки, и смотрят друг на друга

Я и себя-то теперь чувствовала только через тебя. Моя кожа существовала только там, где ты ее касался