Николас Спаркс. Возвращение

Разговоры о горе или чувстве вины могут немного облегчить боль. И тогда в сердце появится больше места для радости.

Если чувствуешь себя подавленно — выпрямись во весь рост; столкнулся с непосильной задачей — постарайся сбросить напряжение, выполняя легкие дела: сперва один простой шажок, затем — другой.

Мне не особенно нравился спорт. Я знаю, какую пользу он приносит — иначе что же я за доктор? — но бег всегда казался мне довольно нелепым занятием. Если это не бег за футбольным мячом.

— Стресс сильно усложняет жизнь.
— Я думала, стресс — неотъемлемая часть жизни.
— Конечно, именно поэтому его и не вылечить.

За жизненный цикл пчела успевает выполнить разные функции: например, вначале она пчела-гробовщик, затем чистит улей, ухаживает за маткой, кормит личинок или же добывает нектар и пыльцу. А к концу жизни может стать «вышибалой». Дедушка считал, что пчелиные семьи самые совершенные в мире сообщества.

Контролируемые клинические исследования доказали, что пчелиный яд на самом деле помогает пациентам с артритом.

Всякий раз я сближался с узким кругом знакомых, наивно полагая, что мы останемся друзьями навсегда. Раз уж мы вместе тусуемся, думал я, так продолжится и дальше. Оказалось, дружба работает иначе. Жизнь меняется, люди меняются тоже. Спустя годы лишь несколько приятелей — и то, если повезет — продолжают с тобой общаться. Я не раз задавался вопросом, почему одни люди остаются с тобой на годы, а другие — отдаляются.

Мой прошлый опыт предостерегал: не влюбляйся в женщину, которую скоро предстоит оставить. Ничего хорошего не выйдет. Ей будет больно, мне тоже, и даже если мы не расстанемся сразу, я на собственном опыте усвоил, что расстояние портит любую привязанность.

Нужно смириться с тем, что я не могу контролировать других людей. Я могу влиять только на свое поведение.

В детстве я ходила в церковь по вечерам — в воскресенье и в среду. Как всякая порядочная баптистка. Мне даже нравилось. Мир казался простым и понятным. Став старше, я осознала, что это не так. Бог, как мне говорили, наделил людей свободой, однако я не могла понять, откуда в мире столько боли. Почему Бог, такой добрый и любящий, позволяет невинным людям страдать?

Я очень хотел ей помочь, но по собственному опыту знал: с виной нужно сразиться один на один, в этой битве нет места союзникам.

Медоносные пчелы обожали эти места, как и задумывал дедушка, — по-моему, пчел он любил больше, чем людей. Всю жизнь он увлекался пчеловодством; на участке стояло около двадцати ульев, причем находились они в лучшем состоянии, нежели дом или амбар.

Со мной в элитной школе учились дети авторитетных, преуспевающих родителей, перенимая от них стремление сделать блестящую карьеру. Хорошие оценки здесь никого не удивляли, требовалось больше. От детей ждали свершений в спорте, музыке, а лучше — во всем сразу, и в придачу — популярности у сверстников.

Рэй вырос в семье шахтера, а сейчас, насколько я слышал, служил на атомной подводной лодке «Гавайи». Думаю, отец ему с детства втолковывал: чем меньше на работе свежего воздуха и света — тем лучше.

Отец не просто работал — он все свое время посвящал работе, проводил в офисе семьдесят два часа в неделю, а по выходным играл в гольф с клиентами и политиками. Раз в месяц он устраивал дома прием, куда съезжалось еще больше клиентов и политиков. Безделье, по его мнению, было худшим из зол.

Мое общение с блюстителями закона сводилось к беседам с патрульными на дорогах, двое из которых остановили меня за превышение скорости. Несмотря на мои извинения и вежливость, оба выписали мне штраф, так что с тех пор полицейские внушали мне беспокойство — даже если я ни в чем не провинился.