Патрик Несс. Голос монстра

Ты пишешь свою жизнь не словами. Ты пишешь ее поступками. Не важно то, о чем ты думаешь. Важно только то, что ты делаешь.

Нельзя полагаться на людей, которые оправдывают преступление высокими идеалами.

Если ты скажешь правду, ты сможешь принять любое грядущее.

— Что ты сделал, чтобы помочь невидимому человеку?
Гулкий голос зазвучал у него в голове.
— Я сделал его видимым, — объявило чудовище.

Страна получает такого правителя, какого заслуживает его народ. Невинные девушки гибнут во имя высокой цели, сами того не подозревая. Ведьмы иногда заслуживают спасения. В жизни подобное случается сплошь и рядом. Ты очень удивишься, если посмотришь по сторонам повнимательнее.

— Растения поистине удивительны, разве нет? — продолжала мама. — Мы так много делаем, чтобы их извести, а они потом нас спасают.

Истории не заканчиваются после того, как автор ставит точку в конце последнего предложения, — они только начинаются.

Ты просто желал, чтобы боль закончилась, — продолжало чудовище. — Твоя собственная боль. И наступил конец твоему одиночеству. Это совершенно нормальные человеческие желания.

А хороший герой не всегда существует. Не всегда есть и плохой герой. Большинство людей находятся между этими двумя крайними состояниями.

Люди — сложные существа. Как королева может одновременно быть доброй и злой? Как убийца может быть убийцей и спасителем?

Кто я? Я — хребет, за который держатся горы! Я — слёзы, которыми плачут реки! Я — лёгкие, которыми дышит ветер! Я — волк, убивающий оленя, ястреб, убивающий мышь, паук, убивающий муху! Я — съеденные олень, мышь и муха! Я — змей этого мира, пожирающий свой хвост! Я — всё то, что не приручено, всё то, что невозможно приручить!

В жизни не всегда все кончается так хорошо, как в сказке.

Истории важны, — сказал монстр. — Они могут оказаться важнее всего остального! Если несут в себе правду.

Ответ прост: не имеет значения, что ты думаешь, — продолжало чудовище. — В мыслях ты противоречишь себе сотни раз за день. С одной стороны, ты хотел дать ей уйти, а с другой, ты в отчаянии призвал меня её спасти. Ты верил успокоительной лжи, зная болезненную правду, которая делала эту ложь необходимой. И ты сам наказал себя за веру и в то, и в другое.

Вера в лекарство, вера в будущее, которое наступит. Это был человек, живший верой, но принесший ее в жертву как раз тогда, когда она была нужна больше всего. Его вера была не свободна от эгоизма и страха.