Я устал от того, что все в этом городе питаются местью. Я устал учить наших детей ненавидеть и бояться других детей, потому что их родители – наши враги. И мне надоело вести себя так, будто единственный способ спасти наш народ – это уничтожить всех, кто может выступить против нас, как будто наши враги не ответят тем же, как только власть сменится.
Безвестность – лучшая защита для моих близких. Впрочем, у безвестности есть свои трагические недостатки.
Народы не процветают под гнетом тиранов. Они не делают прекрасных открытий, когда все их силы брошены на то, чтобы выжить, не придумывают ничего нового, когда ошибка карается копытами каркаданна.
Приспосабливайся. Ты удивишься, на что мы способны ради того, чтобы выжить.
Это логично. А я всегда была такой. Я прагматик. Бессердечный прагматик. Хочешь жить, умей вертеться. Так я и выжила.
Нельзя признать поражение в войне только потому, что проиграл несколько битв. Нужно менять тактику.
Глаза защипали злые слезы. Али сердито стер их с чувством презрения. Нет, он не закончит свои дни, рыдая от жалости к себе и посылая проклятия семье, пока он чахнет в безымянной луже песка. Он – Гезири. Когда пробьет час расстаться с жизнью, его глаза останутся сухими, с губ сорвется хвала Всевышнему, а рука будет сжимать меч.
Джинн, дэв… вы все одинаково слепы и разрушительны, как стихия, тлеющая в ваших сердцах.
– Может, я давно об этом не напоминала, но кажется, я тебя ненавижу.
– Знаешь, для существа из волшебного мира тебе катастрофически недостает духа авантюризма.
– У тебя такой вид, словно только что получила нагоняй.
– Узнала еще одну темную страницу из истории Дэвабада. Хотела бы я хоть раз услышать рассказ о том, как наши предки наколдовали радугу, вышли на улицы, дружно пустились в пляс, и больше ничего не произошло.
– Легче держать обиду, когда помнишь только плохое.
- 1
- 2