Когда человека нет рядом, его идеализируешь, на расстоянии чувство обостряется, это верно, а увидишь его снова — и удивляешься, что ты в нем находил.

Удивительно, какие разные чувства вызывает в разных людях одна и та же музыка.

Сколько бы мы это ни отрицали, но в глубине души мы знаем: всё, что с нами случилось, мы заслужили.

Люди беспредельно загадочны. Одно несомненно, ты ни о ком ничего не знаешь.

Отдых, покой, тишина, одиночество. Похоже, такую роскошь могут себе позволить только очень богатые, а ведь это ничего не стоит. Странно, что так трудно этого достичь.

Что ж, скажу вам откровенно, по-моему, нет ничего мучительнее, чем всем сердцем любить человека и знать, что ему грош цена.

Глупость человечества такова, что им можно управлять словами.

В революции на поверхность поднимается пена общества: негодяи и преступники.

Мне надо вырвать из сердца способность любить.

Нет ничего на свете коварней женской лести: потребность в этой лести так в нас велика, что можно стать ее рабом.

Ни один диктатор не обладает ясным логичным умом. У диктатора есть внутренний импульс, сила, магнетизм, обаяние, но, если повнимательней разобраться в его словах, увидишь, ум у него заурядный. Он может действовать, потому что им движет инстинкт, но стоит ему задуматься, и он сразу запутается.

У диктатора должна быть некая мистическая притягательная сила, благодаря которой его последователи впадают в своего рода религиозный восторг. Он должен обладать неким магнетизмом, чтобы они считали за честь отдать за него жизнь. Они должны чувствовать, что в служении ему их жизнь обретает величие.

Мне начинает казаться, что в этом мире очень трудно понять, чему можно верить.

Влияние — им женщина дорожит даже больше, чем любовью мужчины к ней, независимо от того, идёт ли речь о сыне, о муже, о любовнике или о ком-то ещё.