— Добрый вечер, Лондон. Во-первых, простите за вторжение на тв-канал. Я, в числе многих из вас, понимаю, как удобна повседневная рутина, как безопасно хорошо знакомое однообразие, как покойна повторяемость. Я наслаждаюсь этим, как любой человек. Но определённые события прошлого, обычно связанные с чьей-либо смертью или с завершением жестокой, кровопролитной борьбы, остаются в памяти людей, и те отмечают их праздниками, и я подумал, что мы можем отметить 5-е ноября — дату, ныне, к сожалению, позабытую. Давайте отвлечёмся от повседневной жизни и немного побеседуем. Найдутся, конечно, те, кто не желают нашего общения. Я полагаю, что в данный момент уже отдаются приказы по телефону, и люди с оружием скоро отправятся исполнять их. А истина проста — с нашей страной творится что-то неладное, что-то ужасное. Жестокость и несправедливость, нетерпимость и угнетение. В стране, где когда-то была свобода инакомыслия, где человек мог говорить то, что думает, теперь властвует цензура и тотальный надзор, принуждающие к подчинению и навязывающие непротивление. Как это случилось? По чьей вине? Безусловно, одни причастны к этому более, чем другие, и с них в своё время спросится, но всё же, признаем правду — если вы хотите увидеть виновника, достаточно просто посмотреть в зеркало. Я понимаю, почему вы так поступили, я знаю, вам было страшно. Кто бы не испугался войны, террора, болезней. Тысячи бедствий словно сговорились сбить вас с истинного пути и лишить здравого смысла, страх одолел вас, и в панике вы бросились к нынешнему верховному канцлеру Адаму Сатлеру. Он обещал вам порядок, обещал мир и взамен потребовал лишь вашего молчаливого, покорного согласия. Вчера вeчepoм я прервал молчанье, вчера я уничтoжил Олд Бeйли, дабы нaпoмнить нашей cтpaнe о тoм, чтo oнa позaбылa. Бoлee четырёхсот лeт нaзaд истинный гpaждaнин вознамерился навсегда запечатлеть 5-e нoябpя в нaшей пaмяти. Он нaдeялcя нaпoмнить миpу, чтo чecтнocть, cпpaвeдливocть и cвoбoдa — этo нe просто cлoвa. Этo жизненные принципы. Итак, если вы ничего не замечаете, если преступления нынешней власти для вас неочевидны, можете проигнорировать дату 5-е ноября, но если вы видите то, что вижу я, чувствуете то, что чувствую я, если вам дорого то, что дорого мне, тогда я предлагаю присоединиться ко мне. Ровно через год, у входа в парламент, и тогда все вместе мы устроим такое 5-е ноября, которое уже никогда не забудется.
Революция без танца не стоит того, чтобы её вообще проводить.
Я видела революцию, которая лишила меня семьи. я пережила войну. А сломала меня самая обыкновенная любовная история.
Журналист может совершить переворот одной статьей, политик – одним законом, рок-группа – одной песней.
Джордж Оруэлл в своем «Скотном дворе» абсолютно прав. Революция начинается под лозунгом «Все животные равны». Но едва она побеждает, свиньи захватывают власть на ферме, и лозунг теперь звучит так: «Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие». Революция за равенство для всех неизменно завершается установлением диктатуры меньшинства.
— Потому что жмёт кепка.
— Многие революции в нашей стране произошли именно по этой причине.
— Революция, по-твоему, зло? Декабристы, Чернышевский, Бакунин служили злу?
— Дровосеки.
— Какие ещё дровосеки?
— Которые лес рубят. А щепки летят — из человеческого мяса. Худшее из зол — то, что добром прикидывается.
Удержание власти на другой день революции не менее важно чем взятие
власти.
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
После революции работу делают не революционеры. Её делают технократы и бюрократы. А они — контрреволюционеры.