— Революция, по-твоему, зло? Декабристы, Чернышевский, Бакунин служили злу?
— Дровосеки.
— Какие ещё дровосеки?
— Которые лес рубят. А щепки летят — из человеческого мяса. Худшее из зол — то, что добром прикидывается.
— Я назначен московским опер-полицмейстером...
— Ты? Но тогда... я не смогу быть с тобой, с опер-полицмейстером — никогда. Эраст, как ты не понимаешь, власть это грязь, пожалуйста, ради меня, ради себя, откажись. Неужто ты не понимаешь, что это преступно, безнравственно!
— Безнравственно обходить грязь стороной, а если грязно у тебя в доме, то нужно дом сделать чистым.
— Никто из вас не скроется от народной мести!
— Да я, собственно, и не скрываюсь. Моё место жительства можно узнать в любой адресной книге. Статский советник Фандорин!
— Тот самый Фандорин? Раб лампы?
— Какой ещё лампы?
— Древней, из которой песок сыплется… Под названием «его сиятельство генерал-губернатор». Служите ему, как верный джинн.
— Я, мадемуазель, служу вовсе не лампе, а Отечеству.
— Да ну Вас!
— Вы негодяй! Я стою здесь два часа, я вся окоченела!
— Но я же не знал, что вы меня ждёте!
— Не поэтому. Не прикидывайтесь болваном. Вы негодяй, потому что подлый и коварный! Я Вас раскусила. Ангелом прикинулся? Ланцелот… озёрный… Вздумал в душу пролезть? Сатана! Опричник!
— Скажите, если Вы никого не пристрелили — значит, день пропал зря?