Сегодня у Людмилы не было постоянного, верного и влюблённого в неё парня. Впрочем, слова «парень» Людмила не любила. «Парень» – это что-то деревенское. Лучше «мужчина», «поклонник», может, даже «любовник», как в книгах и кино.

Катерина посмотрела на часы. До конца смены оставалось меньше часа. Она могла и не смотреть на часы – время определялось по усталости, накапливавшейся к концу смены. Деревенели руки, болели плечи. Она всё чаще вставала со своего табурета, чтобы разогнуть поясницу.

У меня один знакомый физик был. Он говорил, что жизнь состоит из атомов. Они бегут – вверх, вниз, в разные стороны. И соединяются абсолютно случайно. Именно случайность порождает порядок. Как он говорил, это краеугольный камень современной физики.

Это тоже был один из уроков Еровшина. Говори правду, взрослых и неглупых людей обмануть трудно. Не ври про себя, это располагает, потому что люди начинают сочувствовать, у них ведь тоже что-то не получается, но они об этом не говорят.

– Не так уж это и много – двадцать лет, – грустно заметил Антон.
– Ну да! – сказала Катерина. – Через двадцать лет я уже старушкой буду.
– Это вы сейчас так думаете, – печально улыбнулся Антон. – Поверьте мне, в сорок лет вам будет казаться, что теперь только и начинается ваша жизнь.

– Выдержим всё, и широкую, ясную грудью дорого проложим себе.
– Да-да, – подтвердила Людмила. – Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе.

– Я иногда теряюсь, кто ты? Приёмщица из химчистки, специалист по антиквариату или…
– Я просто женщина, – улыбнулась Людмила и, может быть, впервые пожалела, что двадцать лет назад не послушала Еровшина и не пошла учиться.