Юлия Шилова — цитаты из книг автора

Слово красивого и умного мужчины — закон.

Тусовка — это хорошо, но только не тогда, когда ты отдаешь ей все свое свободное время и свои силы.

И пусть повсюду меня будут пугать этой отвратительной фразой, что в старости мне будет некому подать воды. Пусть! Я не боюсь! Подаст ли нам кто в старости воды или нет, совсем не зависит от нашего семейного положения. Надо будет — этой воды принесет мне мой сын, а если его не будет рядом, то соседи или знакомые. Где гарантия, что если бы я была замужем, эту воду принес бы мне мой супруг. Семейное положение тут ни при чем по той причине, что здесь важны мои взаимоотношения с людьми.

Мужчинам всегда трудно найти общий язык с женщинами, оплакивающими своё прошлое.

Я вообще не понимаю, почему мужчина, живущий один, не вызывает никакой жалости, а вот живущая одна женщина считается неполноценным человеком, а точнее — невезучей женщиной с неустроенной личной жизнью. И кто придумал этот абсурд? Да, мне повезло, что я одна. Если не сложилась жизнь с любимым мужчиной, то это еще не значит, что она не удается без него.

Хочется пожить в Монако, посидеть с бокалом шабли за тихим ужином на собственной яхте и закричать во все горло: «Жизнь удалась!»

А ведь так хочется попасть в волшебный мир больших денег.

Семейная жизнь — сплошная ловушка. Мышка забежала, ловушка захлопнулась. Мышка мечется, съедает припасенные для нее кусочки сала, а затем хочет вырваться на свободу. Но ловушка такая крепкая, дверь мышеловки никак не открывается...

Никогда не понимала людей, которые сидят под пальмой и ждут, когда к ним упадет банан. Я из тех, кто старательно раскачивает пальму и не боится карабкаться вверх, обдирая колени до крови.

И это нормально, что любящие люди называют друг друга по-особому ласково.

Обидно прожить жизнь и ни разу не побывать на Красном море.

... Куршавель — это очаг разврата.

Рублевка — это русский Беверли-Хиллз.

Я с огромным трудом сдержала себя от того, чтобы не сорваться, не сказать свекрови о том, что, кроме своего сына и своей родной матери, я никому ничего не должна...

Купить можно даже любовь, если щедро за неё заплатить.

— Тогда почему он больше не дал?
— Потому что жалко. Для калеки всегда денег жалко. Мол, ей уже всё равно на мир не смотреть, а он молодой, ему ещё жить, да жить, себя радовать.