Жан Ануй — цитаты из книг автора

Ну и времена нынче пошли: чтобы стать кем-то, надо или получить первый приз за гимнастику, или потрясать шпагой, в которой восемь фунтов веса, или щеголять в доспехах, а они такие тяжелые, что того и гляди вам хребет сломают!... Когда на меня надевают доспехи, я пошевелиться не могу. Куда уж мне! Лично я не люблю удары. Ни давать, ни получать.

Для сына ты сам бог. Это он поручил тебе сына.

Да в раю же полно дурней! Так сам господь бог сказал. Может, только их одних туда и пускают; а все прочие с их мерзкими мыслишками столько имели случаев нагрешить, что вынуждены теперь ждать у врат. Да в раю лишь свои парни!

Запомните, мессир епископ, пропаганда требует упрощений. Важно сказать нечто очень грубое и многократно повторять сказанное — так создается истина.

Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваша жена была одета хуже, чем ваша любовница.

Я знаю, что я гордая... Но я ведь Дева господня. И если бы ему не нравилось, что я гордая, разве он посылал бы мне своего архангела в сверкающих одеждах и своих святых угодниц, облаченных светом? Почему же тогда он обещал, что я сумею убедить всех людей, и ведь я их убедила, таких же ученых, таких же умных, как вы. Почему я получила в дар от моего короля белые доспехи, верный меч, почему вела этих отважных воинов на поле брани среди картечи и скакала, не дрогнув, на своем коне? Пусть он оставил бы меня пасти овечек и сидеть за прялкой рядом с матерью, тогда я не стала бы гордой...

Ты пойми, миленький Робер, война — это не партия игры в мяч, не турнир, тут мало играть в полную силу, соблюдая правила чести... Надо выиграть. Надо хитрить. (Касается пальцем его лба.) Надо, чтобы тут варило.

В делах с господом богом, коннетабль, всегда существует огромный риск. Если он и впрямь послал нам эту деву, если он вдруг занялся нами, тогда хлопот не оберешься. Мы будем выбиты из привычной колеи, выиграем три-четыре битвы, а потом пойдут без конца скандалы и осложнения. Долголетний опыт человека государственного и князя церкви научил меня, что никогда не следует привлекать к себе внимание господа бога. Надо, напротив, стать как можно незаметнее, коннетабль, как можно незаметнее...

Как так туз? Значит, дурацкая игра твои карты. Кто же это может быть сильнее короля, если не бог?

Я была глупая, я ничего не знала. Пойми, Лаир, ведь девушки, — никогда с ними ничего не случается, и думают они, как им внушали, судят обо всем, а сами ничего не знают. А теперь я знаю!

Г-н Анри. (тихо). И всё-таки твоя жизнь именно тут, она ждёт тебя, как старая куртка, которую утром снова – хочешь не хочешь – надо надеть.
Орфей. Ну а я её не надену.
Г-н Анри. Разве у тебя есть другая?

Сначала, Медея, я любил тебя также, как ты меня: я искал наслаждений. И раз мы оба были голодны и зубасты, то неизбежно в один прекрасный день кто-нибудь из нас должен был пожрать другого.

Пока останется хоть один несломленный человек, Идее, если даже она господствует надо всем и уже перемолола всех остальных, — все равно Идее угрожает гибель.

Мы, англичане, определенно сторонники телесных наказаний для детей, они формируют характер. Меня самого чуть не засекли в детстве до смерти, и, как видите, это только закалило меня.

Ты думаешь, англичане не молятся так же усердно, как и мы? Думаешь, у них нет бога, который их охраняет, защищает и посылает им победу? А мой кузен, герцог Бургундский, — у него в Бургундии тоже есть свой маленький бог — шустрый, хитрый, с его помощью герцог всегда выходит сухим из воды. Бог, дочка, со всеми. Он арбитр и считает очки. И в конце концов он всегда за тех, у кого много денег и большая армия.

Ты молчал, господи, а эти священники говорили одновременно, все запутали своими словами. Но когда ты молчишь, господи, — ты ведь сам объявил мне вначале об этом через монсеньера Михаила-архангела — тогда как раз ты и доверяешь нам больше всего. И ждешь, чтобы мы все взяли на себя... Так вот, беру все на себя, господи! Все беру на себя!